Я свободен! Или о подведении промежуточных жизненных итогов
24 июня 2022 года стало последним днём моего пребывания в славных стенах Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники (ТУСУР). Причина – проста до банальности: долгожданный, но изрядно подзатянувшийся во времени, выход на пенсию по возрасту. Что я мог вполне официально и законно осуществить ещё пять лет назад, по “старому стилю”1)Последней каплей стала бессмысленная и беспощадная бюрократизация всех рабочих процессов. И не только в нашем вузе, но и вообще. Количество абсолютно дурацких запросов и избыточных информационных требований за последние пять лет выросло в разы. Поэтому тратить оставшееся мне драгоценное время на всякую чушь и белиберду стало в лом.. Теперь я свободен!
В ТИАСУР2)ТИАСУР – Томский институт автоматизированных систем управления и радиоэлектроники. я поступил на радиотехнический факультет (специальность “Радиоэлектронные устройства”) в 1974 году после окончания школы № 32 Томска. Институт я закончил с красным дипломом через 5 лет шесть месяцев в 1980 году. После чего почти 42 года находился на разных должностях3)Инженер, аспирант, младший научный сотрудник, научный сотрудник, ведущий электроник, кандидат технических наук, начальник отдела международных связей, докторант, заведующий патентно-информационным отделом. в стенах ТИАСУРа (с 1971 г.), затем ТАСУРа (с 1993 г.) и сейчас ТУСУРа (с 1997 г. по настоящее время).
За эти, жутко сказать, четыре десятка лет беспрерывного4)За исключением командировок в заморские страны – коротких и/или по нескольку месяцев. пребывания в одной и той же организации, было всё… От смешного до трагического. Но по большей части мне было интересно в нашем институте (академии, университете), а также в различных командировках от ТУСУРа (в том числе, зарубежных), а временами – страшно весело или просто страшно, как в 9-балльный шторм во время рейса по Тихому океану в 1984 году на экспедиционном океанографическом судне (ЭОС) “Башкирия” Гидрографической службы Тихоокеанского флота СССР.
Но всему в этой жизни наступает конец. Что хотелось бы проиллюстрировать фрагментом задушевной песни “Уходишь ты” (1975) знаменитого, но абсолютно недооценённого, в прошлом ВИА5)ВИА – вокально-инструментальный ансамбль. “Ариэль”.
Итак, пенсия! Но прежде чем поставить точку с запятой, хочу сказать пару слов о тех, с кем мне пришлось сталкиваться по службе или вместе работать в университете. Честно говоря, про некоторых персонажей, с которыми привелось общаться, мне не только не хочется вспоминать, но и хотелось бы вовсе стереть их из своей уже порядком дырявой памяти.
Зато есть бывшие коллеги по работе, которым не могу не высказать большое русское мерси за прекрасные человеческие отношения. Как тем, кто всё ещё продолжает распахивать научно-исследовательскую ниву в ТУСУРе, так и тем, кто по ряду причин уже в университете не работает. В особенности и в первую очередь, Элине Олеговне О., Татьяне Юрьевне К. и Любови Валериевне П., портреты которых я вытащил из запасников своего “музея”! Спасибо вам, милые дамы!
 |
 |
 |
В научной деятельности есть железное правило, которое, может быть, незнакомо некоторым аспирантам: “если ты не превратил полученный научный или технический результат в опубликованную статью, то это значит, что этого результата и не было”. “Писа́ть в стол”, конечно, можно, но в науке – это страшно глупо и недальновидно.
Другая ошибка, которую допускают многие, но уже не в научной деятельности, а в жизни – это не говорить вовремя хорошим людям о том, какие они всё-таки замечательные. Несколько лет назад я постарался не допустить подобную промашку в отношении своей бывшей коллеги – Любовь Валериевны П., когда она ещё трудилась, не покладая рук, на благо ТУСУРа в одном со мной помещении, в патентно-информационном отделе6)Будучи отправленной в своё время со второго, административного этажа в главном корпусе ТУСУРа, где размещается всё университетское начальство, на “выселки” – в малый корпус, где находился патентно-информационный отдел, она назвала это помещение “маленьким подвальчиком” на втором этаже.. Когда в 2016 году в Москве в издательстве “Горячая линия – Телеком” вышла моя книжка “Охота на диссертацию. Страшилки для аспирантов”, я подарил ей один из авторских экземпляров со своей “дарственной” надписью и неким посвящением или эссе. В исходный текст (см. ниже) добавлены незначительные изменения, в основном, связанные с заменой настоящего времени прошедшим. Итак,…
Маленькое эссе о светлом человеке,
или “Луч света в тёмном царстве”
(не Добролюбов)
Начнём с того, что лишь немногие догадываются о том, что я – довольно-таки мрачный и невесёлый тип, очень тяжело сходящийся с людьми, и от которого редко когда услышишь доброе слово. Что, скорее всего, является проявлением некоего защитного механизма организма 1957 года выпуска. Кроме того, больше двадцати лет я практически в одиночку занимал отдельное помещение в малом корпусе ТУСУРа, выходящем окнами на задний двор, куда никогда не заглядывает солнце. Почти как тот самый Эдмон Дантес в замке Иф. Что, по-видимому, в немалой степени поспособствовало развитию мрачности и угрюмости характера.
Правда, за эти годы ко мне в ПИО, время от времени, “подселяли” кого-нибудь из “новобранцев” Научного управления. Некоторые сотрудники через какое-то время отряхивали “прах” к. 220/2 м.к. со своих ног и вполне добровольно покидали гостеприимные стены университета в поисках лучшей доли, а кто-то прижился, но уже в других кабинетах.
С предпоследним “подселенцем” в патентно-информационный отдел – редактором журнала, отношения не заладились уже практически с самого начала. Через полгода я стал реально понимать, зачем на общей кухне в коммунальной квартире нужно тайком подливать керосин в борщ своим “милым соседям”. Человек, приходящий на работу ровно в 9:00 и уходящий на обед ровно в 13:00, уже по одному этому факту не мог не вызывать моих подозрений. Но это бы ладно. Так ведь он и уходил в девять вечера, что я всегда считал исключительно своей привилегией во вверенном мне помещении. Ибо официальное окончание рабочего дня в 18:00 позволяло с полным основанием переобуться в пошарпанные тапочки и включить погромче “Deep Purple”.
Если каждый день по двадцать раз выслушивать одни и те же объяснения по телефону о том, как нужно оформлять статью (видимо, авторы на том конце провода не умеют читать), то поневоле начинаешь звереть. Когда по пять-шесть раз на дню звучит заезженная пластинка с трагикомической пьесой “Возвращение статьи на доработку” (видимо, авторы не умеют писать), то в голове невольно всплывают эпизоды из “451 градус по Фаренгейту” тов. Брэдбери. В результате, чтобы уменьшить воздействие акустической ударной волны бесконечного телефонного переливания из пустого в порожнее, из подручного материала – шкафов, полок и коробок из-под оргтехники, была воссоздана практически “Берлинская стена” почти до потолка, разделяющая “Восточный” и “Западный” сектора́ комнаты 220/2.
Через полтора года совместного сидения и регулярных “перепалок”, когда я довёл свою нервную систему до состояния, близкого к полному износу, я не выдержал и пошёл на поклон к проректору по научной работе. С единственной просьбой – отселить “товарища” во избежание появления ненужных новостей на сайте университета в разделе “Криминальная хроника: немотивированные убийства”. Скорее всего, руководство в лице проректора по научной работе давно не видело на физиономии у своих сотрудников трагических масок древнегреческого театра, поэтому через некоторое время “товарищ-редактор” “вознёсся” на четвёртый этаж главного корпуса, оставив после себя лишь виртуальный шлейф исключительно неприятных воспоминаний.
Наступила недолгая пауза… После которой в 220/2 малого корпуса организационно появилась юная Любовь Валериевна П., заняв опустевший “Восточный сектор”, и в жизни патентно-информационного отдела наступил “Серебряный век-II”. Замечу, что ни один человек в Научном управлении не обладал такой вариативностью произнесения коллегами своего имени: “Любовь Валериевна”, “Люба”, “Любаня”, “Люба́нька”, “Лю́бонька”, “Любочка”. Причём все варианты звучали в исполнении абсолютно разных людей чрезвычайно искренне, естественно и без пережима и актёрского наигрыша. Хотя мне, например, невозможно представить, чтобы у кого-то, если только не в остром приступе язвительности, повернулся бы язык назвать “Коленькой” бывшего начальника Научного управления.
И дело ведь не в возрасте, а в человеке. Возможно, это связано с некоторыми отклонениями в психике, но лично у меня есть определённые цветовые ощущения (ну, примерно как у композитора Скрябина7)Cкромненько, не правда ли?) от людей, с которыми я проводил на работе нехилую часть жизни. Любовь Валериевна на моей цветовой шкале занимает уверенное, однозначно ярко-оранжевое, светлое и тёплое ощущение. Чтобы было понятней, некоторые персонажи в нашем коллективе, при всём моём уважении к ним, “размещались” в сине-фиолетовой, “холодной” части “спектра”.
Любовь Валериевна принадлежит к тому складу людей, которые в силу своего характера, воспитания и принципов одинаково позитивно воспринимаются окружающими с различными психотипами, что удаётся в жизни далеко не всем.
Первый и абсолютно заслуженный её “титул” в Научном управлении, основанный исключительно на внешних признаках – “Самая стремительная”. Чтобы не обижать остальных дам в коллективе, “титул” “Самая обаятельная и привлекательная” оставлю “без вручения”, хотя…
Постоянно доброжелательная и исключительно вежливая, она порой заставляла меня тихо и бесполезно завидовать её манерам, из-за “стены” в своём “Западном секторе”. Вежливая даже с теми, которых бы я …, ну, ладно, не будем. А единственная реакция на персонажей, которых бы я точно убил, – это её “рычание”: “Р-р-р-р!”.
Получилось так, что какие-то факты из своей биографии, которые я никогда и ни с кем не обсуждал в нашем коллективе, очень легко и просто всплывали в беседах с ней. Любовь Валериевна тоже не из тех, кто обсуждает подробности своей жизни с каждым встречным-поперечным. Но кое-что она рассказывала мне, да и женщин в нашем коллективе много, а, значит, “информация поставлена у нас хорошо”8)Х/ф “Служебный роман” (1977).. Так, что общее представление о тернистом жизненном пути Любови Валериевны, я имею. О некоторых фактах из её биографии я определённо скажу, что я бы так не смог никогда. А после некоторых ударов судьбы, которые она вынесла, большинство мужиков просто сломались бы.
Несмотря на своё хрупкое и тургеневское сложение, в некоторых обстоятельствах она показала себя просто, как “Железный человек”. Поэтому когда я, один единственный раз, застал её практически плачущей, для меня это было настоящим ударом по нервам. Точно также, если бы плакали мои многочисленные дочери.
Поскольку у меня дома всегда был женский батальон, то я в достаточной степени насмотрелся на беременных. И не всегда фраза “Беременность делает красивой любую женщину”9)Х/ф “Семнадцать мгновений весны”. оказывается справедливой. Но для Любови Валериевны эти слова были просто “в точку”. Как однажды я ей сказал, свою самую лучшую в жизни “диссертацию”, которую назвали “Вера Ильинишна”, она “написала” и “защитила” в 2015 году. У меня три внука и одна внучка10)На сегодняшний день уже четыре внука и две внучки.. Но как было в школе: “четыре пишем, один в уме”.
Мне кажется, что Любовь Валериевна абсолютно естественно не задумывалась и не подозревала о своём немаленьком вкладе в появление на свет книжки “Охота на диссертацию”. Скорее всего, она и не помнит все мои беседы и разговоры с ней, в ходе которых какие-то вещи становились для меня более понятными, или когда она незаметно корректировала мои литературные “фантазии” и “бредни”, или подсказывала дельные мысли. И, кстати, мне всегда было приятно, когда она – профессиональный лингвист, не очень сильно ругалась по поводу качества моих достаточно волюнтаристских “переводов” с английского на русский.
Кроме того, от кого ещё как не от неё с тремя “семитысячниками” за плечами, я мог узнать о том, например, что для улучшения погоды в горах при восхождении, альпинисты прибегают к незамысловатому приёму: размахиванию в воздухе голубыми (синими) труселями, или специально берут с собой в горы вечерние платья, если восхождение приходилось на Новый год?
Написанные строки ни в коей мере не являются хвалебными дифирамбами или дежурными словами – это просто откровенная констатация и подтверждение того факта, что Любовь Валериевна – “Очень хороший человек. – И отличный работник! А вы не знаете, так и молчите”11)Х/ф “Берегись автомобиля” (1966)..
© 2016, В.И. Карнышев
Сноски
| ↑1 | Последней каплей стала бессмысленная и беспощадная бюрократизация всех рабочих процессов. И не только в нашем вузе, но и вообще. Количество абсолютно дурацких запросов и избыточных информационных требований за последние пять лет выросло в разы. Поэтому тратить оставшееся мне драгоценное время на всякую чушь и белиберду стало в лом. |
| ↑2 | ТИАСУР – Томский институт автоматизированных систем управления и радиоэлектроники. |
| ↑3 | Инженер, аспирант, младший научный сотрудник, научный сотрудник, ведущий электроник, кандидат технических наук, начальник отдела международных связей, докторант, заведующий патентно-информационным отделом. |
| ↑4 | За исключением командировок в заморские страны – коротких и/или по нескольку месяцев. |
| ↑5 | ВИА – вокально-инструментальный ансамбль. |
| ↑6 | Будучи отправленной в своё время со второго, административного этажа в главном корпусе ТУСУРа, где размещается всё университетское начальство, на “выселки” – в малый корпус, где находился патентно-информационный отдел, она назвала это помещение “маленьким подвальчиком” на втором этаже. |
| ↑7 | Cкромненько, не правда ли? |
| ↑8 | Х/ф “Служебный роман” (1977). |
| ↑9 | Х/ф “Семнадцать мгновений весны”. |
| ↑10 | На сегодняшний день уже четыре внука и две внучки. |
| ↑11 | Х/ф “Берегись автомобиля” (1966). |