автор: Карнышев В.И. 09.11.2018

Как гова́ривал, будучи Президентом в незапамятные времена, г-н Медведев, ныне разжалованный в Председатели Правительства России, всё, что ни создано своим умом, должно быть надёжно и прочно защищено¹⁾ “Поэтому, мне кажется, здесь скорее нужно в России другую культуру прививать, заставлять патентовать вообще всё, что шевелится, что называется” – Медведев Д.А. Калифорния, Пало-Альто, 24.06.2010. В России реализовать эту идею, похоже, не получилось. Зато получилось в Китае. Там действительно патентуют всё, что шевелится. Чему даже позавидовал Bloomberg.. Это, пожалуй, единственная здравая мысль из головы данного субъекта, с которой я бы согласился, пусть и с оговорками! Но для аспирантов-технарей подобное высказывание Великого Инноватора и Внебрачного Отца Сколково – прямо в точку.

На это же самое, кстати, ещё в 2013 году указывал сам Верховный Правитель. Привожу для неверующих и забывчивых цитату из его выступления полностью.

Прошло уже пять лет после этих горьких слов Неуязвимого Полководца и Несравненного Руководителя, которые он “послал” Федеральному собранию. Но у меня такое ощущение, что за прошедшую Пятилетку имени Списка Форбса мало что изменилось в лучшую сторону по части оборота интеллектуальной собственности. “Может, что-то в консерватории подправить?”.

Что же касается материальных средств, полученных в Российской Федерации от торговли нематериальными активами внутри страны и за кордоном, то молчи, грусть, молчи. Ибо в интернете так и не удалось найти сведений об этой доходной статье бюджета страны. Видимо, они представляют собой страшную интеллектуальную тайну.

А вот о довольно хреноватом положении с правовой охраной полученных в нашей стране научных результатов, наверное, соглашусь. В рамках ли патентного права²⁾Изобретение, полезная модель, промышленный образец., авторского права³⁾Программа для ЭВМ., смежных прав⁴⁾База данных или специальной системы охраны⁵⁾Топология интегральной микросхемы. – всё равно. Вот будет хохма, если всё дело в том, что результатов-то особых нет…

Средства индивидуальной защиты

Вообще, при работе над кандидатской диссертацией у аспиранта-технаря есть несколько возможностей материально зафиксировать свой интеллектуальный вклад в отечественную науку и технику. При этом слово “материально” здесь нужно понимать в общефилософском смысле, а не в товарно-денежном. Хотя бы на начальном этапе. Причем речь здесь идёт о добросовестном и работящем аспиранте, а не о халявщике-бездельнике, который косит от Армии, Флота и ВКС.

Так вот, “интеллектуальный жирок” во время пребывания в аспирантуре по техническим и физмат наукам может сформироваться, если соискатель(ница) сумеет:

Конечно, поданные заявки или отправленные в журналы рукописи ещё не означают полученных патентов (свидетельств) или опубликованных статей. Но в случае успешного финала эти материализованные свидетельства научно-технической грамотности и превосходства над обычными гражданами-неучами с улицы войдут в ваш список публикаций с изложением результатов работы по теме диссертации.

И чем пространнее и цветистей будет список зафиксированных результатов вашего пребывания в аспирантуре, тем меньше будет шансов у зловредных членов диссовета или других въедливых господ прикопаться к какой-нибудь ерунде. При этом вы всегда сможете абсолютно уверенно отвечать на стандартный вопрос о личном вкладе автора в полученные результаты, имея на руках библиографический список, скажем, из 20 названий, вместо двух жалких несколько-страничных статеек, как это было в кандидатском диссере⁶⁾ “Монументальный” медведевский труд, который нынешний апологет олигархического капитализма защитил в 1990 году в полном соответствии с указаниями XXVII съезда КПСС, назывался “Проблемы реализации гражданской правосубъектности государственного предприятия”. у упомянутого выше г-на Медведева.

Все отмеченные выше варианты овеществления интеллектуальных усилий аспиранта приведены в шорт-листе РИДов в порядке повышения сложности, трудоёмкости и увеличения времени на ожидание финального продукта.

Прокомментирую каждый хотя бы парой слов.

Свидетельство о регистрации ПрЭВМ

Самый быстрый и лёгкий способ получения официального документа, подтверждающего вашу, ну, скажем, инженерно-программистскую квалификацию – это регистрация программы для ЭВМ (баз данных или топологий интегральных микросхем) в ФГБУ “Федеральный институт промышленной собственности Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам” (отдел регистрации ПрЭВМ, БД, ТИМС и передачи прав на них).

Время на томительное ожидание “симпатишного” Свидетельства из ФИПС (естественно, при условии оплаты пошлины) – несколько месяцев. По тем заявкам, которые проходили через меня, средний срок от момента поступления материалов в ФИПС до даты регистрации софта в Государственном Реестре программ для ЭВМ составлял в 2016 году 70 дней, в 2017 – 65, и в 2018 году – 45 дней. При этом “рекорд” поставила одна из заявок 2018 года, “уложившаяся” всего в 15 дней. То есть авторы получили готовое свидетельство на руки уже через месяц после отправки в Москву. Ни один другой РИД вы не сможете получить быстрее.

Патент на полезную модель

Полезная модель (ПМ) – это, на мой взгляд, более сложный  в “изготовлении”, по сравнению с ПрЭВМ (БД),  интеллектуальный продукт.

Так, для заявок на ПМ, прошедших через мой отдел с 2008 по 2018 гг., средний срок от даты приоритета до момента регистрации в Госреестре полезных моделей составляет 204 дня, т.е. чуть меньше 7 месяцев. При этом минимальный срок прохождения составил 82 дня, а максимальный – 440 дней. Введение пару лет назад в отношении заявок на полезные модели экспертизы по существу по моим данным не привело к увеличению срока прохождения этих заявок в ФИПС. Наименьший средний по году срок получения патента на полезную модель в нашем университете был в 2008 году – 122 дня, а наибольший – 236 дней в 2014 году.

Замечу, что если ошибки⁷⁾Самая глупая ошибка, например, – это когда заявка подаётся на полезную модель, а в тексте – сплошь и рядом слово “изобретение”. в оформлении заявки, в описании, реферате и рисунках отсутствуют, а “формула полезной модели” тщательно выверена с помощью старших и более опытных товарищей, то такая заявка, как правило, проходит экспертов ФИПС “со свистом”.

Могу сказать, что профессионалам, у которых в личном арсенале только изобретения, писать заявки на полезную модель, обычно, “западло”. Но аспирантам это будет в самый раз – патент он и в Африке патент! Тем более, что на защите диссертации при зачитывании результатов вашей титанической деятельности, скорее всего, прозвучит фраза типа: “Соискателем получено пять патентов на разработки”. И никто не будет даже вникать, на что получены патенты: на изобретения или на полезные модели. Большинству присутствующих членов диссовета, это – “по барабану”, поскольку они всё равно в этом ни хрена не “рубят”.

Хотя, по Гамбургскому счёту вы должны понимать, что есть патент, и патент. По своему опыту знаю, что патенты, имеющие реальную коммерческую перспективу, составляют лишь доли процента от общего числа. Мои семь авторских свидетельств на изобретения времён СССР и “расцвета демократии” в России, по умолчанию, не могли быть “проданными”, как весьма “специфические”, то есть имеющие гриф “Для служебного пользования”. Зато 25 лет назад они продемонстрировали “всему миру” мою инженерную квалификацию на защите диссертации.

Патент на изобретение

Изобретение – это “фигура высшего пилотажа” для соискателя степени кандидата технических наук. Средний срок получения патента на изобретение в нашем университете равен 19,5 месяцев (586 дней), по сравнению с 7 месяцами для полезных моделей. Но это – средний срок!

При этом только для одной единственной заявки время между датами приоритета и регистрации в Государственном Реестре изобретений составило 9 месяцев. И вообще, только 2,3% патентов от общего числа было получено в течение календарного года. То есть лишь каждая сороковая заявка на изобретение выдавала на гора́ патент в течение года. А самый больший срок переписки с Роспатентом под одному из дел за последние 15 лет составил 1102 дня – больше трёх лет. Между прочим, в старые добрые советские времена переписка с Москвой по одному изобретению у нас велась более 6 лет. Вот и прикидывайте расклад времени. Отправив заявку на изобретение на последнем году аспирантуры, можете даже в самых радужных мечтах не рассчитывать на получение патента к окончанию своего срока.

При хорошем стечении обстоятельств, аспирант-технарь, который “в теме”, может за три-четыре года успеть получить несколько патентов на полезные модели, а то и патент(ы) на изобретения. Тем более, если он работает в коллективе, который “собаку съел” на патентовании своих технических решений. А мальца́, который реально “пашет”, а не занимается ИБД – имитацией бурной деятельности, сердобольные старшие товарищи обязательно впишут в число соавторов. Так, по крайней мере, было в нашем коллективе много-много лет назад. Меня лично вписывали, а потом и я стал помогать своим младшим коллегам.

Кстати, здесь я не упоминаю возможность получения аспирантом зарубежного патента. “Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда”.

Периодические истерики нашего верхнего руководства, ну, типа сиамско-питерского тандема Путина-Медведева, о малом количестве патентов, получаемых россиянами за рубежом, – они ведь предназначены для наивных простачков. “За бугром” необходимо патентовать только то, что предполагается вывести на буржуйские рынки. Иначе солидные денежные вложения на получение буржуйского патента и дальнейшее поддержание его в силе никогда себя не окупят. А нас там ждут с нашими разработками? Ага, как же! Особенно в условиях развернувшейся полномасштабной санкционно-холодной войны.

Кстати, наши горе-руководители прошляпили исторический момент, когда все россияне могли бы три года отдыхать на Канарах только лишь за счёт юридического утверждения в мировом масштабе двух великих российских брэндов: “Водка” и “Автомат Калашникова”, с последующей “стрижкой купонов” за счёт роялти. Увы…

Статья в журнале из списка ВАК

Что касается требуемых от аспиранта публикаций в российских журналах из сочинённого ВАКом списка, то здесь ситуация следующая.

Сам факт существования подобного кондуита, которого нет ни в одной нормальной стране, ещё раз демонстрирует нашу “научную самостийность” и реализацию идей чучхе⁸⁾Чучхе или “опора на собственные силы” – государственная идеология Северной Кореи. на российской почве. Хотя в своё время бывший председатель ВАК, г-н Кирпичников, заикался о ликвидации этого уникального списка в 2013 году. “Уж полночь близится, а Германа всё нет”.

Нынешний “командир” Высшей аттестационной комиссии, г-н Филиппов, несколько лет проводил “сокращение” данного перечня. В результате чего список ВАК стал, по-моему, ещё больше. “Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать!”⁹⁾Филатов Л.А. “Сказка про Федота-стрельца, удалого молодца”..

Один знакомый профессор рассказывал мне, что во времена аспирантской молодости у его научного руководителя был принцип: не выпускать своих подопечных на защиту диссера до тех пор, пока у них не набиралось минимум четыре публикации в толстых журналах, наподобие ЖТФ¹⁰⁾ЖТФ – Журнал технической физики.. Поэтому лично он ещё целый год после окончания аспирантуры не защищался, имея на руках полностью готовую диссертационную работу.

Кстати, в Китае соискатель PhD-степени обязан иметь, как минимум, две публикации в журналах с импакт-фактором не меньше единицы. А некстати то, что среди 34 научных томских журналов с импакт-фактором РИНЦ (2017) не равным нулю, только два технических журнала из 7 имеют импакт-фактор РИНЦ больше единицы. Это – “Физическая мезомеханика” (1,337) и “Известия Томского политехнического университета. Инжиниринг георесурсов” (1,038). Ближе всех к заветной черте подошёл журнал – “Оптика атмосферы и океана” (0,916). А условный “экватор” в 0,5 перевалил журнал “Доклады Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники” (0,614).

Мы, конечно, не в Китае, но если завтра кому-то в Министерстве или ВАКе моча ударит в голову, и  они “выкатят” такую же “предъяву” российским аспирантам, то… Российская наука: почём стоит похоронить?

Статья в зарубежном журнале

Вариант самостоятельного опубликования аспирантом статьи в авторитетном западном журнале почти нереален.

В девяносто пяти случаях из ста аспирант появляется в числе соавторов только благодаря тому, что там уже есть его научный руководитель. А почему бы и нет? Опытные товарищи, которых буржуи знают в “научное лицо”, публикуются “за бугром” в течение 9-10 месяцев. Когда я ещё чего-то шебуршился по научной части, у меня на опубликование в 2004 году статьи в топовом журнале по нашей специальности – “IEEE Transactions on Geoscience and Remote Sensing”, ушло почти 18 месяцев. И это – при полной моральной и материальной поддержке профессора Л.П. Литхарта из Делфтского университета технологии.

Так что опубликование своих результатов за кордоном – это вещь весьма длительная и непростая, но зато она – практически единственный шанс на то, что вас начнут через пару лет цитировать чужие дядьки.

Монография

Написание аспирантом своей научной монографии – это самый невероятный и фантастический вариант изо всех перечисленных РИДов. За всю свою жизнь я таких случаев не встречал и слыхом о них не слыхивал. Тем более, что, учитывая поголовную безграмотность и косноязычие теперешних студентов (а аспирант – это всего лишь слегка приумневший и постаревший студент), ждать от научной молодёжи толковую монографию – это всё равно, что увидеть месье Романа Абрамовича, выносящего утром мусор из своего особняка в историческом районе Тель-Авива.

На этом краткий перечень РИДов для аспирантов заканчиваю. Вперёд! На диссертационные баррикады! Диссовет будет разбит, победа будет за нами…