В синем море, в белой пене… ( Сухопутные воспоминания об океанских просторах. Часть 1 )

В синем море, в белой пене...

Вечером 20 апреля, в пятницу после работы, случилось непоправимое… Ничего не подозревая, я вошёл в заполненную “маршрутку”, чтобы добраться домой, не предполагая подвоха. И тут, молодой человек кавказской наружности, в бороде, внезапно встал и уступил мне своё место со словами “Садитесь, пожалуйста!”. “Ну, вот и всё. Доаксакалился…” – подумал я, и сразу вспомнил рассказ М.М. Зощенко1)А когда меня, между прочим, спрашивают, сколько мне лет, я называю цифру и вдруг от этой почти трёх­значной цифры прихожу в содрогание”. Слушать рассказ “Мелкий случай из личной жизни” в исполнении Сергея Юрьевича Юрского..

Получив, таким образом, уже не официальную – от ПФР, а подлинно народную оценку своего пенсионерского возраста, я ещё раз убедился в правильности решения трансформировать сохранившиеся в голове воспоминания2)Мысли тянутся к началу жизни — значит, жизнь подходит к концу” (Ф.Г. Раневская). о “былом и думах” в печатно-электронную форму.

Возникновение этой идефи́кс несколько лет назад было вызвано резким увеличением числа любимых внуков и внучек, а также робкой надеждой на то, что по завершению “реформы” российского образования они всё-таки будут различать буквы и уметь складывать из них слова. Именно благодаря младшему поколению второй производной, на свет появилась первая часть “По закоулкам памяти”. Но поскольку невозможно заранее оценить, как Арсений, Маргарита, Фёдор, Николай, Алиса и … (ну, об этом потом) будут относиться к дедушкиной обсценной лексике в печатном виде, я – на всякий пожарный – исключил из своих “мемуариков” матерные выражения и неприличные анекдоты. Понимая, естественно, невосполнимую утрату определённого колорита и своеобразия конкретных жизненных ситуаций.

Итак, “мои мысли – мои скакуны”, вперёд…

Ах, белый теплоход…

Люди — лодки.
Хотя и на суше.
(В.В. Маяковский,
“Владимир Ильич Ленин”)

Те, кто когда-либо в своей жизни ступал на палубу кораблей, ходил на поверхности морей-океанов или под водой, стоял на страже наших морских границ, а также обеспечивал на берегу боевую службу и научную деятельность ушедших в море, помнят об этом до конца. Мне в своей жизни жутко повезло участвовать в 1984-1985 гг. в тихоокеанских экспедициях на судне Гидрографической службы ВМФ CCCР “Башкирия” и научно-исследовательском судне “Академик Сергей Королёв”, приписанном тогда к Дальневосточному научному центру (ДВНЦ).

При написании данного материала я наткнулся в интернете на очень интересную публикацию “История про порт и акваторию”. В ней имеется замечательная картинка Сергея Балакина, изображающая бухту Владивостока, на которой я к своей радости обнаружил несколько знакомых судов.

В синем море, в белой пене...

Рис. 1. Иллюстрация из материала “История про порт и акваторию”.

Так, цифрой “1” на рисунке обозначено морское грузопассажирское судно проекта 1454, типа “Мария Ермолова”. В Дальневосточном морском пароходстве (ДВМП) числилось 5 теплоходов этого проекта: “Мария Савина”, “Любовь Орлова”, “Ольга Андровская”, “Ольга Садовская” и “Антонина Нежданова”.

Во времена своей весёлой научной жизни в 80-х годах, когда ТИАСУР3)ТИАСУР – Томский институт систем управления и радиоэлектроники. в лице Лаборатории РТС осваивал Дальний Восток, строя радиофизический полигон на Сахалине и Курилах, нам, чтобы добраться из Владивостока до о. Итуруп, пришлось сесть на теплоход “Любовь Орлова”. Но в тот раз контингент был своеобразный – битком набитый бабами-ото́рвами, которые шли зарабатывать в пути́ну большой и длинный рубль. Боюсь, что даже лица, отсидевшие в местах не столь отдалённых, не говоря уже о нас – физически маломощных хлипаках, частично в очочках, постарались забиться подальше в теплоходовы “нутренности”, чтобы, не дай Бог, не попасться им на глаза.

Замечу, что последний в году рейс с Итурупа на материк – обычно 7 ноября, в годовщину Великой октябрьской социалистической революции, осуществляли именно “Любовь Орлова” и “Ольга Андровская”. И тот, кто не успевал сесть на переполненную “Орлову” или “Андровскую”, рисковал остаться в зиму на Итурупе. Утверждают, что в 2013 году “Любовь Орлова” оборвала в Атлантике трос, когда её буксировали в Доминиканскую Республику на “распил”, и с тех пор это судно либо дрейфует по океану в качестве корабля-призрака, либо пошло на дно.

Ещё один знакомый корабль, обозначенный на рисунке цифрой “3” – это морское грузопассажирское судно проекта 101/Seefa 340, типа “Михаил Калинин”. В ДВМП теплоходов этого проекта было 7 единиц: “Григорий Орджоникидзе”, “М. Урицкий”, “Мария Ульянова”, “Приамурье” (“Владивосток”), “Туркмения”, “Хабаровск”, “Байкал”. Лично я на этих судах не был, но мои товарищи ходили с экспедиционным грузом на “Марии Ульяновой” и “Туркмении”.

Читайте также:  Как провожают пароходы?

И, наконец, цифрой “6” обозначено судно, на котором я провёл, в общей сложности, два с половиной месяца – экспедиционное океанографическое судно проекта 976 – “Башкирия”. Начинаю про “Башкирию” рассказ…

ЭОС “Башкирия”

Встала из мрака младая
с перстами пурпурными Эос;
(Гомер, “ Одиссея”,
Песнь вторая.
Перевод В.А. Жуковского)

Полгода, проведённые мной – зелёным аспирантом-первогодком, на просторах Тихого океана, от Петропавловска-Камчатского до Сингапура, в наше время считалось вполне обычной практикой в Лаборатории радиотехнических систем4)Ныне – НИИ радиотехнических систем при ТУСУРе., в которой я работал после окончания института с 1980 года. Нынешним молодым аспирантам, бездумно, аки попугай, употребляющим слово “совок” о тех временах, рекомендую попытаться выбить из своего начальства хотя бы одну научную командировку на несколько дней, ну, скажем, в задрипанный Мухосранск, чтобы понять разницу между тем, что было и тем, что стало.

Моя “морская” часть биографии началась с 60-суточного похода в январе-феврале 1984 года на экспедиционном океанографическом судне (ЭОС) “Башкирия5)Экспедиционное океанографическое судно проекта 976Башкирия” № 190. Водоизмещение 6997 тонн, длина 124,2 м, ширина 17 м, осадка 6,14 м, скорость полного хода 18 узлов, дальность плавания 20000 миль (16 уз), 14900 миль (18 уз), автономность 60 суток, экипаж 99+59 человек. Четыре экспедиционных океанографических судна типа “Абхазия” (позже – проект 976) стали последними гидрографическими судами, построенными для ВМФ СССР в ГДР в 1972-1973 годах на верфях в Висмаре (ссылка). Гидрографической службы Тихоокеанского флота СССР. Вряд ли тов. Гомер подозревал, что, спустя пару с лишком тысячелетий, его богиня утренней зари Эос с нехилым маникюром, превратится в судовую аббревиатуру.

В этот январско-февральский, самый штормовой, период в районе Камчатки мы с моим приятелем — Сергеем Вадимовичем Тюфилиным6)Сергей Вадимович уже давно ушёл от нас. Царствия ему Небесного…, прошли больше 6000 миль по Японскому морю и Тихому океану, от Владивостока до Петропавловска-Камчатского и обратно. Задачи, которые решала “Башкирия”7)В КТОФ (Краснознамённый Тихоокеанский флот) было 2 судна этого проекта: “Абхазия” и “Башкирия”. в том рейсе, были связаны с исследованием метеоусловий в районах, прилегающих к Камчатке (постоянное измерение параметров атмосферы и регулярный запуск метео-зондов), с проведением вертикальных “разрезов” на глубину до 2 километров для изучения свойств воды (температура, солёность, плотность и т.п.), а также – в официальной формулировке – с “решением других вопросов в интересах ВМФ СССР”.

ЭОС "Молдавия"

Рис. 2. Экспедиционное океанографическое судно “Молдавия” проекта 976 (ссылка). Фотографий ЭОС “Башкирия” или “Абхазия” этого же проекта 976 в составе КТОФ я в интернете не обнаружил.

Наша с Вадимычем задача в том походе заключалось, как бы сейчас написали, в мониторинге радиолокационных источников 3- и 10-сантиметрового диапазона волн, или, говоря по простому, в экспериментальном изучении дальнего тропосферного распространения (ДТР) сигналов обзорных РЛС8)РЛС – радиолокационная система (станция)., как наших, так и расположенных на временно оккупированном японцами о. Хоккайдо9)Кто его знает, как пошли бы дела, если бы тов. Сталин не отменил высадку советских войск на Хоккайдо. Кстати, вот, байка, рассказанная одним из капитанов третьего ранга, приезжавших в первой половине 80-х годов к нам на радиофизический полигон на о. Итуруп. В 1946 или 1947 году, уже после капитуляции Японии, наши военные летчики, патрулирующие район о. Кунашир – самого южного острова гряды, заметили, что как только на Кунашире гаснут огни, в темноту погружается небольшая северная часть Хоккайдо. Выяснилось, что ещё со времён временного пребывания японцев на наших островах, ребятами из Страны восходящего солнца был протянут на Хоккайдо подводный кабель, по которому подавалось электричество, вырабатываемое дизелями на Кунашире. После сообщения “куда следует”, электрическое безобразие было тотчас же прекращено. Протестов с японской стороны почему-то не последовало.. Что, собственно, представляло одно из направлений, которыми Лаборатория радиотехнических систем занималась на протяжении почти всей своей истории.

Дело в том, что при определённых условиях в атмосфере над морской (океанской) поверхностью могут формироваться так называемые приво́дные волново́ды, которые позволяют обнаруживать за пределами радиогоризонта вражеские объекты, летящие над этой самой поверхностью на малых высотах, либо, например, сигналы РЛС авианосных ударных групп (АУГ). Причём обнаруживать на гораздо бо́льших дальностях, чем обычно.

Так, наши коллеги во время рейсов на других судах КТОФ и ДВНЦ, а также на стационарных трассах радифизического полигона о. Сахалин – о. Итуруп, получали данные о распространении сигналов РЛС по приводным волноводам на расстояние, многократно превышающее дальность распространения в стандартных условиях. При этом на закономерный вопрос Шарика: “А от твоего “кто-тама” какая польза?”, в данном случае ответ очень простой. Чем раньше упомянутые супостатские объекты будут обнаружены средствами противодействия, в том числе находящимися под водой, тем больше места понадобится Арлингто́нскому кладби́щу в пригороде Вашингтона.

Читайте также:  Музыкальная пауза

В отличие от “Академика Сергея Королёва10)Академик Сергей Королёв” – научно-исследовательское судно проекта 1908 Академии наук СССР. Водоизмещение 21250 тонн, наибольшая длина 189,9 м, ширина 25 м, максимальная скорость 17,5 узлов, дальность плавания 22500 миль, автономность 120 суток, 123 члена экипажа и около 200 научных сотрудников (ссылка). После распада СССР судно, приписанное Одесскому морскому пароходству досталось Украине. С 1991 года “Академик Сергей Королёв” находился в отстое, а в 1995 году по решению Фонда госимущества Украины был объявлен тендер на его продажу. В 1996 г. корабль был проданы на металлолом в Индию, и зимой 1996–1997 гг. утилизирован. с его 21250 тоннами водоизмещения и подводными стабилизаторами ка́чки, “Башкирия” была почти в полтора раза короче и в три раза меньше по водоизмещению. Поэтому недостатки моего сугубо сухопутного вестибулярного аппарата выявились практически сразу после выхода судна из Владика11)Владик” – ласковое наименование города Владивосток.. Но, несмотря на плохие предчувствия, слова моих коллег по Лаборатории РТС, уже ходивших до меня в рейсы по Тихому и Индийскому океанам, подтвердились в полной мере. “Харч за́ борт” пришлось “мета́ть” только первые три дня. После чего мой хиловатый организм всё же худо-бедно приспособился12)Из примерно 40 сотрудников Лаборатории РТС, ходивших на протяжении многих лет в рейсы по Тихому и Индийскому океану, был всего лишь один товарищ, который пластом, недвижимо пролежал весь рейс, вызывая неподдельную оторопь у всех членов экипажа, а также его коллег женского пола из Лаборатории. к бортово́й и килево́й ка́чке и перестал отдавать непрерывные приказы желудку бежать в галью́н или на корму́. Единственное, что напрягало – это регулярные синяки на лбу, когда не вписавшись в “дверные проёмы” из-за качки, я “впечатывался” башкой в металлические переборки между отсеками.

Однажды, в один из февральских дней 1984 года, нас угораздило попасть в 9-балльный шторм при ветре 25-30 метров в секунду. И поскольку волны высотой 5-8 метров никак не способствовали оптимистическому настроению экипажа и прикомандированных, капитан принял решение уйти в Петропавловск-Камчатский. Но при развороте “Башкирию” накренило так, что в нашей лаборатории по левому борту судна все ящики из-под аппаратуры резво “поехали” к иллюминаторам. Поэтому, чтобы не тонуть в замкнутом помещении, мы с Серёгой побежали в бушлатах на верхнюю палубу. И вот с таким нехилым креном, завалившись на бок, мы телепа́ли двести миль до бухты Петропавловска-Камчатского, чтобы переждать шторм. Как нам  рассказывали очевидцы, после этого “происшествия” старший механик (от переполнявших его чувств) на спор проматерился почти две минуты, не повторяясь.

После окончания рейса на “Башкирии” и возвращения в Томск я еще примерно год не мог слушать песни Юрия Антонова. Дело в том, что в соседней с нами каюте проживали две “метеорологини” с весьма оригинальной привычкой, придя после вахты в четыре ночи, включать магнитофон с новомодным тогда совместным альбомом Антонова и “Синей птицы”. Это проклятое “Ах, белый теплоход, бегущая вода. Уносишь ты меня, скажи, куда?” ещё долго растворялось в моём мозгу на суше. Стук кулаком в деревянную переборку лишь на время приглушал музыкальную антоновщину. А то, что одна из метеорологических девушек пользовалась, как бы это помягче сказать – симпатией, самого капитана, делало их не вполне чувствительными к критике “из-за стенков”.

К самому капитану у меня, естественно, никаких претензий не было. Я всё понял ещё после швартовки корабля в шторм на острове Русский, где мы заправлялись топливом и водой перед отправкой в рейс. Так – ну, просто тютелька в тютельку – пришвартовать здоровенное судно в условиях приличного волнения, это надо уметь. Ну, а то, что свой незначительный рост метр шестьдесят без фуражки он компенсировал дружбой с метео-девушкой весьма приличных габаритов, так это дело хозяйское. Правда, я при этом всё время вспоминал шуточное (а, может быть, и реальное) объявление: “Буду верной женой моряку дальнего плавания”.

Полученный тогда динамический диапазон ощущений и впечатлений — от «Просто зашибись!» в полный штиль и ясную солнечную погоду до “Мама, забери меня обратно!” при 10-метровой волне в Южно-Китайском море (или в 9-балльный шторм возле Камчатки), мне уже вряд ли удастся повторить. Особенно на нынешнем этапе строительства в России развитого капитализма с человеческим лицом. Особенно после того, как, в отличие от незабвенного Семён Семёныча с бриллиантовой рукой13)Вообще, по правде говоря, я не хотел ехать. Я думал купить жене шубу.Нет, нет, шуба подождёт. Я считаю главное – это поглядеть мир! А то действительно – работает, работает… Шуба подождёт!, шуба жене уже куплена, а мир – местами посмотрен.

НИС “Академик Сергей Королёв”

Следующий мой вояж по океанским просторам состоялся в конце 1984 – начале 1985 года, когда я – аспирант-первогодок, отправился в Тихий океан вместе со своим старшим коллегой – Игорем Леонидовичем Корнеевым, в 95-суточный рейс по маршруту Владивосток – Петропавловск-Камчатский – Сингапур, и обратно. На этот раз рейс выполняло уже упомянутое выше научно-исследовательское судно “Академик Сергей Королёв”. Вот, оно – во всей красе на фотографиях.

В синем море, в белой пене...

Рис. 3. Научно-исследовательское судно Академии наук СССР “Академик Сергей Королёв” на стоянке в море (ссылка)

В синем море, в белой пене...

Рис. 4. Научно-исследовательское судно Академии наук СССР “Академик Сергей Королёв” в открытом море (ссылка)

Наша с Игорем Леонидовичем научная лаборатория наКоролёве” была прямо на корме́, поэтому по утрам откровенно “доставал” то́пот многочисленных судовых спортсменов, накручивавших в любую погоду круги по судну, как на стадионе. Это – к вопросу о размерах корабля. Я понимаю, что научно-исследовательских судов водоизмещением более 20 тысяч тонн в России уже строить не будут по многим причинам. И даже гидрографическое судно “Башкирия” было несколько больше, чем новое океанографическое исследовательское судно “Алмаз”, строящееся в интересах Главного управления глубоководных исследований (ГУГИ) Министерства обороны России. Однако, самое главное, что процесс строительства специализированных научных судов сдвинулся и “пошёл” в нужном направлении. А Минобороны виднее, какое ему судно нужно на данном этапе.

Продолжение следует…

Сноски

1 А когда меня, между прочим, спрашивают, сколько мне лет, я называю цифру и вдруг от этой почти трёх­значной цифры прихожу в содрогание”. Слушать рассказ “Мелкий случай из личной жизни” в исполнении Сергея Юрьевича Юрского.
2 Мысли тянутся к началу жизни — значит, жизнь подходит к концу” (Ф.Г. Раневская).
3 ТИАСУР – Томский институт систем управления и радиоэлектроники.
4 Ныне – НИИ радиотехнических систем при ТУСУРе.
5 Экспедиционное океанографическое судно проекта 976Башкирия” № 190. Водоизмещение 6997 тонн, длина 124,2 м, ширина 17 м, осадка 6,14 м, скорость полного хода 18 узлов, дальность плавания 20000 миль (16 уз), 14900 миль (18 уз), автономность 60 суток, экипаж 99+59 человек. Четыре экспедиционных океанографических судна типа “Абхазия” (позже – проект 976) стали последними гидрографическими судами, построенными для ВМФ СССР в ГДР в 1972-1973 годах на верфях в Висмаре (ссылка).
6 Сергей Вадимович уже давно ушёл от нас. Царствия ему Небесного…
7 В КТОФ (Краснознамённый Тихоокеанский флот) было 2 судна этого проекта: “Абхазия” и “Башкирия”.
8 РЛС – радиолокационная система (станция).
9 Кто его знает, как пошли бы дела, если бы тов. Сталин не отменил высадку советских войск на Хоккайдо. Кстати, вот, байка, рассказанная одним из капитанов третьего ранга, приезжавших в первой половине 80-х годов к нам на радиофизический полигон на о. Итуруп. В 1946 или 1947 году, уже после капитуляции Японии, наши военные летчики, патрулирующие район о. Кунашир – самого южного острова гряды, заметили, что как только на Кунашире гаснут огни, в темноту погружается небольшая северная часть Хоккайдо. Выяснилось, что ещё со времён временного пребывания японцев на наших островах, ребятами из Страны восходящего солнца был протянут на Хоккайдо подводный кабель, по которому подавалось электричество, вырабатываемое дизелями на Кунашире. После сообщения “куда следует”, электрическое безобразие было тотчас же прекращено. Протестов с японской стороны почему-то не последовало.
10 Академик Сергей Королёв” – научно-исследовательское судно проекта 1908 Академии наук СССР. Водоизмещение 21250 тонн, наибольшая длина 189,9 м, ширина 25 м, максимальная скорость 17,5 узлов, дальность плавания 22500 миль, автономность 120 суток, 123 члена экипажа и около 200 научных сотрудников (ссылка). После распада СССР судно, приписанное Одесскому морскому пароходству досталось Украине. С 1991 года “Академик Сергей Королёв” находился в отстое, а в 1995 году по решению Фонда госимущества Украины был объявлен тендер на его продажу. В 1996 г. корабль был проданы на металлолом в Индию, и зимой 1996–1997 гг. утилизирован.
11 Владик” – ласковое наименование города Владивосток.
12 Из примерно 40 сотрудников Лаборатории РТС, ходивших на протяжении многих лет в рейсы по Тихому и Индийскому океану, был всего лишь один товарищ, который пластом, недвижимо пролежал весь рейс, вызывая неподдельную оторопь у всех членов экипажа, а также его коллег женского пола из Лаборатории.
13 Вообще, по правде говоря, я не хотел ехать. Я думал купить жене шубу.Нет, нет, шуба подождёт. Я считаю главное – это поглядеть мир! А то действительно – работает, работает… Шуба подождёт!
Яндекс.Метрика