В Стране странностей ( Или любимая книжка детства )
Наверное, всё, что во мне осталось хорошего, – было привито моими родителями ещё в раннем детстве. В том числе, уважение и любовь к книжкам. Несмотря на небольшие зарплаты тогда слесаря 5-го разряда в НИИ ядерной физики и секретаря-машинистки геологоразведочного факультета ТПИ1)ТПИ – Томский политехнический факультет., родители регулярно, но в разумных пределах, финансировали мои школьные вылазки в книжные магазины или «Букинист» Суздальского. А когда маманя – после ТПИ и Института оптики атмосферы СО РАН, устроилась на работу в горком КПСС, то стала пользоваться своей единственной2)Как беспартийная. “привилегией” – возможностью покупать домой книги, которые в те годы были только “под прилавком”.
В рассказе Карела Антониновича Чапека “Похищенный кактус” один из персонажей – пан Голан, рассказывал о своих поисках кактусов, украденных из уникальной коллекции своего хозяина. Так вот, обратившись к председателям Кружка кактусоводов и Кактусоводческого общества Чехии с вопросом, кто, по их мнению, мог украсть уникальные кактусы из коллекции, он получил следующий ответ: “… что же касается собственных членов3)Кактусоводческого общества и Кружка кактусоводов., то они ручаются за их честность и благородство; украсть они не могут ничего, разве что кактусы”.
Я вспомнил этот эпизод потому, что моей первой, единственной в жизни и безуспешной попыткой кражи было покушение на увод книги П.П. Бажова – сборника рассказов «Малахитовая шкатулка» с шикарными цветными иллюстрациями, которую я на несколько дней взял почитать у своего одноклассника – Андрея Ивашина. В течение двух месяцев после этого Андрюшка пытался вызволить у меня свою книгу, регулярно напоминая про “должок”. Я же надеялся, что сей факт книжного лизинга сотрётся со временем у него из памяти. Но когда он постучался в нашу дверь на втором этаже вместе с двумя восьмиклассниками из нашего же дома – Лёхой Цыба и Сашкой Хватовым, причём Сашка был на полторы головы меня выше, я понял, что “Малахитовую шкатулку” таки придётся вернуть её хозяину во избежание последующих неприятных физических санкций во дворе.
Когда маманя в страшно далёком 1964 году записывала меня в первый класс, она не подозревала (а я-то тем более), что и в ту пору существовала “социальная фильтрация” контингента учащихся. Я не думаю, что это была некая “установка” сверху. Но как-то так получилось, что в 1-ом“а” налицо было явное преобладание отпрысков, как сейчас говорят, “белых воротничков” – профессуры и доцентуры ТПИ, Мединститута, научных сотрудников НИИ ЯФ и совслужащих. Народной интеллигенции, короче.
Лично я оказался в 1“г” по нелепой случайности. Во время распределения первоклашек по классам кто-то из педсовета вспомнил, что “на раёне” – в неблагополучной тогда правобережной части старого Томска – татарском “Заистоке”, есть некий хулиган с такой же фамилией. В общем, в 1“г” классе, вверенном молодой учительнице – Надежде Дмитриевне Ярославцевой4)Царствия ей Небесного… Это была настоящая строгая и справедливая Учительница, которой я обязан многим., были собраны, главным образом, дети “синих воротничков” – рабочих, служащих, уборщиц, деятелей славной советской торговли. Короче, наследники трудового пролетариата и его цепей. Ну, и вдобавок “хулиганы” в моём лице, а также одна на всю школу представительница цыганской диаспоры – Люба Юрченко – из соседнего со школой деревянного двухэтажного дома, который населяли рома́лы. Временами очень шумные. Правда, уже после первого года обучения Люба “исчезла” с нашего школьного горизонта, пройдя, по-видимому, все науки, необходимые тогда цыганам. Как-то: счёт в пределах 20 рублей и примерное знание алфавита.
Несмотря на наличие неплохой школьной библиотеки и обилия детских библиотек в городе, я всегда завидовал тем одноклассникам, у кого в доме было много книг. Пределом моих, так и несбывшихся тогда, мечтаний была Детская энциклопедия в 10 томах, во-первых, неподъёмная по деньгам, а, во-вторых, отсутствующая в открытой продаже.
Конечно, среди одноклассников были и более начитанные, чем я. В чём я убедился после объединения двух классов – 8“а” и 8“г”, в 9“а”. После окончания выпускных экзаменов в восьмом классе из четырёх наших классов “сделали” два. Отбор в два девятых класса с углубленным изучением математики и физики происходил по числу набранных “баллов” в свидетельстве о восьмилетнем образовании. Причём, никто из тех, кто остался “за бортом” десятилетки, не “пропал”: закончили ПТУ, курсы, отслужили в армии, вышли замуж, женились, все работали… Никто не сел, кстати.
Между прочим, существенные различия в статусе и материальном обеспечении родителей в этом “старом новом” классе практически никак не сказывались на наших отношениях друг с другом. Говоря современным языком, никаких вычурных “понтов” у тех, чьи родители были профессорами, докторами и кандидатами наук с высоким достатком, не было от слова “совсем”. Время, наверное, было другое. И люди.
Что же касается книг, то многие детские книжки той поры до сих пор живы и стоят в два ряда на пяти трёхметровых настенных полках в квартире у маманьки. Некоторые я очень хорошо помню до сих пор – вплоть до цитат.
Сегодня я хотел бы поделиться одной из таких классных книжек. Называется она “В Стране странностей”, а написал её – Георгий Иванович Кублицкий (1911 – 1989). Посвящена она описанию его путешествий по Голландии, Швеции, Норвегии в 60-х годах прошлого столетия. Издана книжка в 1970 году издательством “Детская литература” стотысячным(!) тиражом. Стотысячным, Карл! И весь тираж был раскуплен! Поэтому, когда я слышу как очередной российский писатель (в кавычках или без) хвалится “огромным” – в 5000 экз., тиражом своего очередного шедевра, мне как-бы немножечко смешно: “Э-э-э-э, милай, знал бы ты как оно бывало допрежь!”.
Правда, предлагаю я вам лишь первую (из трёх) часть этой книжки, которая посвящена конкретно Голландии. Стране, с которой были довольно плотно связаны лет десять из моей уже не очень короткой биографии. И, замечу, не самые плохие, а даже совсем наоборот, годы.
Помимо прекрасного литературного слога и лёгкого стиля изложения, книжка у Георгия Ивановича получилась на редкость интересной. Нужно сказать, что в его официальной биографии нет никаких упоминаний о других, кроме писательских, заданиях. Но у меня такое ощущение, что во времена СССР просто так стать специальным корреспондентом “Литературной газеты” в США и пропутешествовать по куче экзотических стран без поддержки одной очень влиятельной организации было бы весьма затруднительно.
Эта книжка, которую я прочёл в 6-ом или 7-ом классе, определённо повлияла на мою биографическую “голландскую линию”, на которую я свернул, впервые побывав в Голландии в 1994 году на симпозиуме PIERS’94. После чего несколько лет (с 1996 по 2004 гг.) вместе со своими коллегами работал “вахтовым методом” в Международном исследовательском центре радиолокации и телекоммуникаций (IRCTR) при Делфтском университете технологии (TUDelft) у профессора Л.П. Литхарта.
Предварить html-версию книжки Г.И. Кублицкого я хочу фрагментом из другой хорошей книги – детектива “Что может быть лучше плохой погоды” (1968) одного из моих любимых авторов – Богомила Николаевича Райнова. В трёх абзацах внутреннего монолога болгарского разведчика Эмиля Боева5)Социалистическая версия Джеймса Бонда, правда, более интеллектуального., на мой взгляд, изложена вся внешняя суть Королевства Нидерландов, по крайней мере, 60-х годов XX века. Лично я не ездил в Голландию уже 15 лет. Боюсь, что той Голландии, в которой был я, уже нет…
Голландия – страна богатая, особенно влагой. Тут всё брызжет влагой – небо, и тучные луга, и густая зелень деревьев, и бесчисленные каналы, и озера, и камышовые заросли, и мокрый ветер, и подлый дождь, который то притворяется, что не идёт, то вдруг польёт как из ведра. Если бы здешние люди стали бегать от дождя, им бы пришлось бегать всю свою жизнь. Но они тут спокойные, не имеют обыкновения расстраиваться по мелочам. На тротуаре под дождём играют дети, у парадных под дождём сплетничают женщины, о чём-то спорят и весело смеются под дождём молодые люди, не говоря уже о влюбленных, которые и здесь, как на всем белом свете, целуются на улице независимо от погоды.
Влага и свинцовое небо делают всё унылым и серым. Может быть, именно поэтому голландцы питают страсть ко всему пёстрому, яркому, сверкающему, будь то клумбы, горшки с цветами, начищенные до блеска латунные предметы, голубой дельфтский фарфор, красочные уличные шарманки, трубы духового оркестра, картины или витражи. Может быть, именно поэтому фасады домов облицованы красным и жёлтым кирпичом, а все деревянные части выкрашены в белый цвет; может быть, поэтому всюду ослепительно блестит бронза, а фарфоровые трубки стариков украшены весёлыми цветными рисунками и даже шарообразный голландский сыр всегда ярко-красный, как помидор.
А вообще, если у кого есть время заняться географией, Голландия – это очень приятная страна с тихими благоустроенными селениями и дремлющими водами, по которым плывут белые перистые облака и белые утки, обаятельно старомодная страна, где не перевелись велосипеды, а люди сравнительно редко страдают от этого бича современности – психических расстройств.
. . .
Конечно, Георгий Иванович видел и описал совсем другую страну. Многое в этой его книге совершенно не напоминает Королевство Нидерланды начала 2000-х, и особенно современную Голландию. Но сама книжка очень интересная и познавательная. Рекомендую!
Сноски