автор: Карнышев В.И. 05.06.2018

Очень часто в ходе защиты диссертации всплывает вопрос, который задавался в киношечке “Красная жара”: “Какие ваши доказательства?”. При этом вопрос касается материальных доказательств вашего конкретного личного вклада в развитие отрасли знания или всей страны целиком. Разрешить ситуацию в отношении любопытного члена диссовета так, как это сделал Арнольд Алоисович Шварценеггер, выдернув “с корнем” ногу у подозрительной личности, вам вряд ли удастся. Придётся отвечать. Я имею в виду – отвечать на заданный вопрос.

Про “новизну” мы с вами немножко поговорили в предыдущей записи. Так вот, материальным, и самое главное задокументированным, доказательством “новизны” в вашей диссертационной работе будет охраняемый результат интеллектуальной деятельности (РИД) в научно-технической сфере. К таковым для аспирантов-технарей относятся изобретения, полезные модели, промышленные образцы, программы для ЭВМ, базы данных и топологии интегральных микросхем.

Правда, тов. Селетков в своей монографии¹⁾Теоретические положения диссертационного исследования : моногр. / С. Г. Селетков. – Ижевск : Изд-во ИжГТУ, 2011. – 344 с. ISBN 978-5-7526-0508-6 (с. 243–252, подраздел “3.14. Научная новизна результатов диссертации”). к научным результатам из технической отрасли науки отнёс только изобретения. Что автоматически выводило остальные пять РИДов в сферу “технической новизны”. Что уже, само по себе, неплохо для соискателя учёной степени кандидата технических наук. Но его книжка вышла в 2011 году. А с той поры произошли некоторые изменения. Например, теперь любая заявка на полезную модель проходит этап экспертизы по существу, как и в случае с изобретением, чего раньше не было. Другими словами, полезная модель “приобретает черты не просто технической новизны, а уже научно-технической новизны”.

В любом случае, создание аспирантом-технарём охраняемых РИДов из приведённого выше списка говорит лишь в его пользу и добавляет “очков” на защите диссертации. Полное отсутствие свидетельств и патентов, или хотя бы поданных заявок, вызовет у адекватных членов диссертационного совета, докторов технических наук, вполне естественный вопрос: “Молодой человек, а что нового с технической точки зрения Вы наваяли в своей работе?”. Попытка “впарить” людям, которые собаку съели в технике, какую-нибудь туфту или “отмазку” заведомо окажется бледной и неубедительной.

Кстати, последние лет десять доказали, что бывшее Минобрнауки, а сейчас – “Миннавобр”²⁾ “Миннавобр” – Министерство науки и высшего образования. Аббревиатура мне напомнила классический “абырвалг” из “Собачьего сердца”., славится своими совершенно безумными и бездумными решениями и действиями, в том числе, и по части аспирантуры. Поэтому не исключено, что, например, без регистрации результатов своей квалификационной работы в виде поданных заявок на патенты или свидетельства, а лучше уже полученных красивых “бумажек” из Роспатента (ФИПС), вас в скором времени могут просто не допустить к защите. Кому тогда будете жаловаться?

Если кто не знает, то в качестве “охранника” созданного вами продукта интеллектуального питания выступает наше любимое всенародное государство в лице Роспатента (ФИПС). Ибо только наличие выданного этой организацией мандата, пардон, патента или свидетельства, в котором значится ваше замечательно ФИО, подтверждает факт достижения вами научно-технической новизны. Учтите, что свидетельства ОФЭРНиО³⁾ОФЭРНиО – Объединённый фонд электронных ресурсов “Наука и образование”. уже давно “не катят”, поэтому не теряйте зря времени на них.

С юридической точки зрения правовая охрана ваших технических решений в Роспатенте должна, в принципе, сработать “в случае несанкционированного копирования или иного неправомерного использования”, а факт регистрации должен “в значительной мере” облегчить “процесс доказывания нарушения прав автора или иного правообладателя”. Не хочу сказать, что приведённые формулировки совсем уж не имеют никакого смысла в нашей шибко “законопослушной” стране. Но прецедентов защиты в судах прав изобретателей, физических лиц – буквально кот наплакал. А публичной информации о судах между российскими организациями из-за неправомерного использования ими РИДов у меня нет вообще.

Понятно, что новое техническое решение, способное получить “охранную грамоту” в виде патента или свидетельства, возникнет только в случае серьёзной реальной работы над своим диссером. В том числе и самостоятельной⁴⁾Предположим, что вы работаете в коллективе, в котором регулярно подаются заявки на РИДы. В том случае, когда вы не редкостная сволочь, проевшая плешь всем остальным, то вас обязательно включат в число соавторов. Конечно, лучше когда ваша фамилия стоит в списке первой или вообще единственной. Тогда можно с полной уверенностью отвечать о личном вкладе. Но и вхождение в число соавторов никак не умоляет ваших достоинств. В моё время на подобные вопросы на защитах отвечали примерно так: “Разработка радиолокационных систем нового поколения является результатом совместной работы большого коллектива. Поэтому в число соавторов изобретений включены все участвовавшие в разработке. Мой персональный вклад заключался в получении статистических данных о свойствах отражённых сигналов, которые были использованы при разработке соответствующих алгоритмов”. Пуркуа бы и не па?. Но в моей практике был всего лишь один аспирант, который с первого раза написал почти идеальную заявку на изобретение. И который — один из немногих, утвердительно ответил на вопрос “Читали ли Вы регламент на сайте ФИПС?”. Кстати, у этого бывшего аспиранта, уже несколько лет как кандидата технических наук, в настоящее время около двадцати патентов на изобретения и полезные модели. Некоторым заслужё́нным профессорам в нашем вузе такое число даже и не снилось.

Но чтобы вы знали, господа аспиранты, диапазон практической применимости зарегистрированного РИДа лежит между двумя полярными точками: от “абстрактно-теоретической штукенции” до “действительно реализуемой классной вещи”. Могу честно сказать, что среди изобретений, которые прошли через мой патентно-информационный отдел за чёртову тучу лет и завершились выдачей патента, коммерчески реализуемых “новаций” – от силы процентов пять-семь (с моей, конечно же, точки зрения). При этом упомянутые технические решения удовлетворяли, естественно, всем трём условиям⁵⁾Статья 1350. Условия патентоспособности изобретения. Гражданский кодекс Российской Федерации (Ч. 4) от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 23.05.2018) патентоспособности – новизна, изобретательский уровень, промышленная применимость. Однако же оказались никому не нужными. Как в жизни: и красивая, и умная, и хозяйственная, а замуж так и не вышла.

То есть число изобретений, которые удовлетворяют всем формальным требованиям, но никогда не будут реализованы в “железе”, довольно приличное. Этим мы существенно отличаемся, скажем, от университетов США, в которых подразделения, занимающиеся патентованием разработок своих сотрудников, принимают решение в отношении “интеллектуального новообразования” только после оценки возможности его коммерческой реализации. Капиталисты, ёлки-палки!

Это, собственно говоря, подтверждает и мой опыт. Когда НИИ радиотехнических систем ТУСУРа достаточно плотно (1999-2005) сотрудничал с IRCTR⁶⁾IRCTR – International Research Centre for Telecommunications and Radar. Делфтского университета технологии (Голландия), один коллега по старой советской привычке начал “приставать” к руководителю проекта с голландской стороны – Л.П. Литхарту (L.P. Ligthart), с вопросом “А не замутить ли нам какой-нибудь совместный патентик?” Профессор Литхарт, как голландский джентльмен до кончика отпечатков пальцев, деликатно ушёл от ответа ему один раз, второй… А потом поймал меня в коридоре, и сказал: “Слушай, чего он ко мне пристаёт с этой заявкой? Патентоваться имеет смысл только тогда, когда мы “возьмём за жабры” какую-нибудь коммерческую структуру или промышленную фирму, и заинтересуем их в покупке лицензии. А в противном случае, это – лишняя трата времени и денег”.

Лично у меня (“завязавшего” с изобретательством больше четверти века назад) в “багаже” семь авторских свидетельств СССР на изобретения, в которых я выступал в качестве соавтора и автора. Но тематика всех этих изобретений изначально не предусматривала их коммерческого использования. Ибо купить их могли бы только супостаты, а это уж – фиг им. Сидеть по занятной статье УК РФ никому из соавторов не хотелось.

Комичными выглядят громогласные истерики “вождей” разного уровня относительно неразвитости рынка объектов интеллектуальной собственности, начало которым было положено восемь лет назад⁷⁾ “Поэтому, мне кажется, здесь скорее нужно в России другую культуру прививать, заставлять патентовать вообще всё, что шевелится, что называется. Это очень важно, потому что у многих компаний до сих пор патентная работа не налажена в России, особенно у крупных компаний. И действуют старые представления”. (Медведев Д.А., Президент Российской Федерации. 24.06.2010, США, шт. Калифорния, Пало-Альто).. При этом можно только ржать в голос, читая о периодических “угрозах” Роспатента разработать “Стратегию развития интеллектуальной собственности”. Сначала, в сентябре 2015 года, а затем уже в мае 2018 года. За три года у этих пацанов руки не дошли до хоть какой-нибудь, пусть плюгавенькой, “Стратегии”⁸⁾Но что толку, даже если бы она и была разработана? Со Стратегиями у нас всегда было хорошо. За бабки московские чинодралы “нарисуют” вам что угодно. Например, в 2008 году была утверждена “Стратегия 2020” – Концепция долгосрочного социально-экономического развития РФ до 2020 года. И где она? Вот и “именнашта”!. Очевидно, что всё это время данная государева контора была занята более важными делами, например, вопросом многократного повышения патентных пошлин.

Пламенные призывы сверху шибче “коммерциализировать” свои интеллектуальные “залежи” постоянно натыкаются на вопрос: “Кому, блин?”. Где эти благородные финансовые благодетели, стоящие в очереди, чтобы внедрить российские разработки? Да, если бы не западные недосанкции⁹⁾Настоящий технологический “железный занавес” с той стороны пока ещё полностью не опустили. Кранты наступят в случае полной блокады Западом импорта в Россию технологически критической продукции. Ж.па придёт космической отрасли, самолётостроению, судостроению, энергетике и далее по списку., то ни одна из доморощенных монополистских компаний, структур и т.п. даже и пальцем бы не пошевелила, чтобы поддержать российских интеллектуальных “производителей” и промышленное производство.

Существует две точки зрения: “покупателя” и “продавца”. “Покупатель” утверждает, что производимый в России интеллектуальный продукт – низкого качества и неконкурентоспособный. “Продавец” говорит, что желание другой стороны “купить на грош пятаков”, или вообще получить продукт на халяву, отбивает всякую охоту что-то “производить” и “продавать”. Как всегда, серемяжная правда – и у того и у другого.

Но у меня вопрос к так называемому руководству России: “А у нас кто-нибудь реально планирует в долгую? Или все разговоры о высоких технологиях сводились только к планам закупки всего нужного у буржуев?”. Действительно, нахрена тому же “Газпрому” было вкладываться, скажем, десять лет назад в разработку и производство собственных мощных промышленных газовых турбин? Пошёл, да купил у “Сименса”. Это – типичная психология российских “бизнесменов”, поднявшихся в 90-х на “купи-продай”. Для этих ребят главное – извлечь из страны пребывания максимальную прибыль, конвертировать её и свалить при удобном случае “за бугор”. А в Правительстве России, наверное, никто не предполагал, что период “мир, дружба, жвачка” так быстро закончится.

Поэтому без реального развития собственной промышленности высоких технологий, а, стало быть, вливания денег именно в этот (а не в спекулятивный банковский) сектор, никакого рынка объектов интеллектуальной собственности в стране не будет от слова совсем.

С другой стороны зачастую патенты выдаются на чисто формальную фигню, никому не нужную изначально. Я знаю одного персонажа, который до совершенства довёл свои навыки по написанию заявок на изобретения. А тот кто пишет много заявок, тот, естественно, получает много патентов. Этих патентов за последние 10-15 лет им получено до хрена и больше.

А используемая методика достаточно проста. В качестве прототипа¹⁰⁾Прототип изобретения – это наиболее близкий (по технической сущности и достигаемому при его использовании результату) аналог заявляемого изобретения. берётся свой старый патент РФ, а иногда вообще древнее авторское свидетельство времён упадка СССР, и, благодаря “набитой руке” в него добавляется некая “новизна”, формально удовлетворяющая всем требованиям экспертизы по существу. При этом с “изобретательским уровнем” и “промышленной применимостью”¹¹⁾Промышленная применимость, как одно из условий патентоспособности, вообще говоря, весьма неоднозначный критерий (см., например, здесь). там, как правило, всё нормально. Вуаля, новый патент с пылу с жару готов!

При этом я не знаю ни одной попытки с его стороны хоть как-то коммерциализировать свои разработки или хотя бы инициировать этот процесс. Более того, получив очередной патент, этот автор вообще не интересуется его дальнейшей судьбой – поддержанием патента в силе, то есть уплатой ежегодных пошлин. Считая, по-видимому, что патенты будут поддерживаться автоматически. Ага, как же!

Могу предположить, что основной мотив этой “бумажной фабрики” изобретений связан с материальной заинтересованностью – выплатой определённой суммы за полученный патент в конце года, и кое-какими иными нематериальными мотивами. Возможно, я не прав, и у человека просто изобретательский зуд. Но университет уже потратил приличные суммы на уплату патентных пошлин по заявкам (патентам) данного товарища, да плюс выплаты премиальных за полученные им патенты. При этом организации от подобной “инновационной” деятельности ни холодно, ни жарко в финансовом смысле, поскольку, в результате, в бюджет не вернулось ни копейки. Единственным положительным моментом в этой ситуации является то, что такой “напор” позволяет вузу выполнять определённые количественные показатели и индикаторы деятельности. Но не более.

Следует сказать,что в прежнее (докапиталистическое) время в нашей стране получение авторских свидетельств и патентов сотрудниками (аспирантами, докторантами) вуза всегда (или, как правило) являлось подтверждением “ихней” квалификации при защитах кандидатских и докторских диссертаций. Ну, конечно, и сорок рублей, выплачиваемых тогда за полученное авторское свидетельство и являвшихся эквивалентом десяти бутылок водки, не были в то время лишними¹²⁾При зарплате, например, у инженера в 130 рублей..

Россия всегда была богата на изобретения.
Почему же мы так долго не можем
воспользоваться их плодами?
Почему мы не можем и не могли получить
от них максимальную выгоду?
Потому что у нас никогда не было
чётко установленного механизма
коммерциализации изобретений.
(Из выступления Д.А. Медведева
на V Красноярском экономическом
форуме 15 февраля 2008 г.)

Не правда ли эта цитата из Медведева интонационно напоминает слова почтальона Печкина: “Я почему раньше вредный был? Потому что у меня велосипеда не было”. Казалось бы, на дворе другие времена – капиталистические, да только песни всё старые. “Пока мы не вовлечём имеющуюся интеллектуальную собственность в экономический оборот, мы не выйдем на инновационный путь развития” – цитата из материала 11-летней давности. Тогда ещё было модным слово “инновации”. В те поры у Дмитрия Анатольевича рот не раскрывался без того, чтобы не произнести это словечко. К месту, и не к месту. Прошло десять лет… Как в пьесе: “Действие четвёртое. Те же и графиня”.

Замечу, что в нашей стране финансовая судьба интеллектуально активных товарищей “из народа” до сих пор оставляет желать лучшего. Но ещё в недавнем прошлом имелись примеры просто блестящей коммерциализации. Ярким представителем чего был уже покойный начальник московского метро Д.В. Гаев – изобретатель “Автомата для продажи проездных документов” (патент РФ № 2225038), “Способа изготовления персонифицированных пластиковых карт” (пат. № 2208519), “Автоматизированной системы оплаты проезда и контроля проездных документов” (пат. № 2176107), и прочая, и прочая, и прочая… Цитирую: “Используя полученные за счет средств госпредприятия результаты, он стал патентообладателем и начиная с 1999 г. получил 112 млн руб. от возглавляемого им ГУПа (12 млн руб. первоначально и по 10 млн руб. ежегодно)”. Видите, как замечательно и выгодно быть начальником-изобретателем.

Моё личное мнение состоит в том, что “кандидатская диссертация без РИДа – это всё равно, что брачная ночь без невесты”. Защитится ли аспирант-технарь, у которого в его личном “багаже” отсутствуют патенты (на изобретения, полезные модели) или свидетельства о регистрации программы для ЭВМ, БД, топологии интегральных микросхем?

А почему бы и нет? Если вы выйдете на защиту диссертации на соискание степени кандидата не каких-то там противоестественных, а всё-таки технических, наук, не имея за душой РИДов, то мир не рухнет, и Земля не перевернётся. Ведь диссертация – это, в первую очередь, научная квалификационная работа. В этом случае многое будет зависеть от членов диссертационного совета, а также от степени подвешенности языка и ассоциативности мышления у соискателя. Но если в состав решателей вашей научной судьбинушки входят, скажем, Заслуженные изобретатели СССР или России, то вопроса “А чем Вы подтвердите новизну своего технического решения?”, скорее всего, не избежать.

В отсутствии упомянутых РИДов в списке своих публикаций к моменту защиты придётся что-то бекать-мекать, в общем, фантазировать. Например, соврать о том, что буквально на днях в ФИПС отправлены материалы с заявкой на просто замечательное изобретение. Но такие монологи-экспромты, особенно произносимые дребезжащим голосом и с раскрасневшимся от брехни лицом, производят неблагоприятное впечатление на седо-лысую публику в зале заседаний.

Что резко контрастирует со случаем, когда бравый розовощёкий аспирант (аспирантка) за время “прохождения службы” сумел(а) собрать коллекцию из нескольких патентов и свидетельств. “Валить” такую будущую надежду и опору научной России не поднимется рука даже у самого вредного члена диссовета.

Однако, при нежелательном, но возможном, отсутствии собственных (в соавторстве) РИДов, полный вакуум в обзорной Главе касательно упоминания запатентованных технических решений – категорически недопустим! Поэтому в диссертации на соискание степени кандидата технических наук анализ буржуйских и/или российских патентов просто обязателен.

Итак, стройными рядами вперёд за РИДами! За своими или чужими.