Публикуйся или сдохни? ( Об одной статье китайского товарища )
Сегодня, господа аспиранты, я предлагаю вам прочитать перевод небольшого материала, посвященного проблеме “Publish or Perish”. Между прочим, именно так называлась одна из серий “Лейтенанта Коломбо” (1974). По сути, приведённый ниже перевод – это печатные размышления одного китайского товарища о наболевшем. Общепринятая формулировка поднятой им проблемы на русском языке звучит как “Публикуйся или погибай”, хотя по стилю мне ближе “Публикуйся или сдохни”.
Сам перевод опубликован в рассылке “Сибирской секции IEEE” от 05.07.2019. В оригинале дискуссионная заметка называется “The Culture of ‘Publish or Perish’ Is Hurting Research”. Её автор – это широко известный в узких кругах Chai Keong Toh (Чай Кионг То), работающий в области телекоммуникаций, мобильной связи, информатики, умных городов, телематики, интернета вещей. В общем, как видите, дядька весьма разносторонний. Правда, чем он занимался в отделе “Mission Systems” американской военно-промышленный компании “Northrop Grumman Corporation”, работающей в области электроники и информационных технологий, авиакосмической отрасли, судостроении – неизвестно. Кстати, именно эта упомянутая компания разработала многоцелевой боевой беспилотный летательный аппарат X-47B, до которого нашему С-70 “Охотнику” пока ещё далеко.
Автор рассылки “Сибирской секции” сделал следующий вывод: “Написав эту статью, данный товарищ заявил свои хотелки, но не предложил ничего интересного”. Но на мой взгляд, ознакомиться с мнением забугорного профессора сто́ит. Хотя бы для расширения кругозора. Итак, перевод в студию!
Существующая практика “Публикуйся или сдохни” вредит исследованиям
Число цитат, которые получает автор публикации, далеко не равно её воздействию на область исследований.Когда я был аспирантом первого года обучения по информатике в Кембридже в начале 1990-ых, я встретил изобретателя подпрограмм в микропрограммировании, профессора Дэвида Джона Виллера (David John Wheeler). Он произнёс фразу, которую с тех пор я запомнил навсегда. Он сказал: “Гляньте на публикации на полках библиотеки. Они лишь собирают пыль”. Это означало, что нельзя публиковаться ради публикации, не оказывая влияния на общество. Для меня это был призыв к действию.
Во многих университетах, особенно в Соединенных Штатах, существует распространённая практика “публикуйся или сдохни”, в соответствии с которой исследователи – чтобы продолжать карьеру, должны постоянно делать свою работу достоянием общественности. В результате многие профессора вовлекаются в “бумажную карусель” только для того, чтобы нарастить число своих публикаций.
Ещё хуже практика, когда исследователи цитируют друг друга, чтобы увеличить количество ссылок на свои работы. В мире, в котором существуют миллионы профессоров, исследователей, инженеров и аспирантов, число статей, направляемых и издаваемых в журналах и различных трудах конференций, кажется нескончаемым. Большинство этих работ прозябает в безвестности, имея небольшое или вообще нулевое значение или влияние на общество, в то время как лишь очень немногие работы являются значимыми на самом деле.
При этом тема воздействия научных исследований регулярно всплывает вновь и вновь. Итак, сейчас я хотел бы задать вопрос: “А как мы должны оценивать воздействие научного исследования?“1)Переводчик данного текста сразу предложил другой вопрос: “Должны ли мы вообще измерять воздействие исследования?”.
Подсчёт цитат
В нескольких странах я прочитал лекцию на тему “Перспективы хорошего качественного исследования мирового уровня, имеющего большое значение“, в которой не рассматривались существующие способы измерения воздействия.
Например, “Google Scholar” ведёт профили цитирования исследователей. Эти профили включают в себя H-индекс и полный подсчёт цитат. Индекс i-10 указывает на число публикаций, которые были процитированы другими авторами по крайней мере 10 раз. Подобные метрики основаны на так называемой “продуктивности” автора, или количестве работ, которые он опубликовал.
Но одна из проблем оценки продуктивности состоит в том, что инженеры, работающие в промышленности, не публикуются столько, как это делают профессора и аспиранты в университетах. Это значит, что эффективность работы в промышленности нельзя оценивать так же, как в университетах, тупо основываясь на метриках. Промышленные отрасли сфокусированы, главным образом, на результатах исследований, которые могут значительно улучшить производимые ими продукты или создать новые. Возможно, что люди, подобные Стиву Джобсу или Илону Маску, оказывают гораздо более существенное влияние на жизни людей чем, скажем, университетский исследователь, имеющий несколько тысяч цитат своих работ.
Многие выдающиеся исследователи согласны с тем, что работа, которая создает новое знание или приводит к прорыву, бесспорно является более существенной по воздействию, и это – главная причина того, почему подсчет одного только индекса недостаточен.
Говорят, что тот, у кого большое число цитат, имеет “влияние”. Это подразумевает, что те, кто прочитали его статью, процитировали эту работу и, возможно, использовали какую-то часть исследования в своих собственных работах. Конечно, у способности влиять на других исследователей есть свои достоинства. Потому что люди могут использовать эту работу, чтобы решить какую-то новую проблему или более глубоко проникнуть в суть существующей. Понятно, почему у нескольких гигантов в технической области была горстка научно-исследовательских работ с экстраординарным числом цитат, в то время как остальные их работы остались незамеченными, или они просто так часто не публиковались.
Возьмём, например, Тима Бернерса-Ли (Tim Berners-Lee), которого считают отцом Всемирной паутины. Полное число его цитат не известно. Тем не менее, его книга “Плетение Сети: оригинальный проект и окончательная судьба Всемирной паутины” (Weaving the Web: The Original Design and Ultimate Destiny of the World Wide Web) была процитирована более чем 4000 раз. Алана Тьюринга (Alan Turing) процитировали 38197 раз. Только две из его научно-исследовательских работ цитируются почти 20000 раз! Кроме того, большинство таких гигантов – это единственные авторы статей, оказавших большое влияние, включая Клода Шеннона (Claude Shannon) и Исаака Ньютона (Isaac Newton). Список может быть продолжен.
Лучший способ
Я полагаю, что мы должны определить воздействие исследования, основанное на других критериях. Причём цитирование среди них было бы далеко не на первом месте. Эти критерии должны включать ответы на следующие вопросы. Писал ли исследователь работу сам, или с помощью других? Создано ли в результате исследования новое знание? Помогло ли оно создать новую дисциплину? Привело ли оно к появлению новой отрасли промышленности, и создало ли, в результате, новые рабочие места? Способствовало ли исследование росту национальной экономики? Изменило ли оно жизнь миллионов людей?
Всё это – примеры влияния, которое оказали на общество наши технические гиганты. Я продолжу изучать их и их работу, чтобы лучше понять, каким образом оценить то воздействие исследований, которое имеет реальную значимость для всего общества. Надеюсь, что это поможет исследователям осознать важность работы над тем, что имеет действительное значение, препятствовать графомании и акцентированию2)В исходном переводе на русский язык вместо “акцентирования” было использовано слово “дурь”. на подсчёте цитат.
Моё послесловие
В принципе, товарищ Чай Кионг То в этой заметке мимоходом покусился на основы современного научного мироздания. Ведь, вся западная система грантов основана на использовании критикуемых им метрик3)Более того, если следовать логике данного товарища, то число научных статей, по хорошему, должно сократиться на порядки. А где тогда будут “столоваться” такие издательские монстры как “Эльзевир”, “Шпрингер” и другие? Имеющие, между прочим, миллиардные обороты. Так они с ними и расстались! Держите карман шире!. Причём лет 15 назад Россия также бесповоротно свернула на эти “рельсы” в оценке “эффективности” тех, кто занимается научными исследованиями.
Правильно это или нет в исторической перспективе? А хрен бы его знал. Хотя я считаю, что по большому счёту это неправильно. И знаю ещё одно: история Государства Российского, за редким исключением, показывает неистребимое желание верхнего руководства следовать во всём западной моде. Но получалось всегда так, что чиновничья Россия с восторгом примеряла на себя западные “тряпки”, которые там уже либо вышли из “моды”, либо устарели. А в наших условиях даже более или менее здравая буржуйская идея всегда доводилась российскими чиновниками до абсурда.
Яркий пример – это “коллективизация” российских учёных в рамках Web of Science и Scopus. Не имея публикаций в этих буржуйских, коммерческих системах, шанс получить приличный грант на исследования асимптотически приближается к нулю. Если бы в своё время такие же критерии результативности применялись к С.П. Королёву или М.Т. Калашникову, то не видать бы нам ни ракетного щита, ни лучшего в мире вида стрелкового оружия. Но, к счастью, тогдашним руководителям СССР эта публикационно-цитатная дурь в голову не ударила. В отличие от наших нынешних вождей новой России, “поднявших её с колен”.
Одним из индикаторов так называемой программы “5-100”, которую замутили в 2012 году ради заведомо невыполнимой цели – одновременного вхождения пяти российских университетов в “Top-100”4)THE, QS, ARWU. лучших вузов мира к 2020 году, был кардинальный рост публикаций в WoScopus.
И когда те ректоры, кто “подписались” на охренительные количественные показатели ради выбивания допфинансирования5)Просто смешного не только по западным, но уже и восточным, меркам., поняли, что естественный научный процесс ни за что не даст нужного “выхлопа”, в этих вузах начался административный прессинг сотрудников. В рамках “эффективных контрактов” людям просто выкручивали руки, заставляя брать на себя “повышенные капиталистические обязательства” в части публикаций.
Томский политехнический университет (ТПУ) – это печальный пример того, как можно за несколько лет изуродовать вуз, выполняя идиотские требования программы “5-100”, включая повышение т.н. “публикационной активности”. Я знаю нескольких людей, ранее работавших в ТПУ, которым всё это статейное очковтирательство очертенело и они сказали: “Да, пошли вы со своим эффективным контрактом в …!”. И уволились. Либо ушли на пенсию по возрасту.
Между прочим, все, кто когда-либо серьёзно занимался научной деятельностью, знают, как сложно написать хорошую научную статью для хорошего журнала. На это уходят месяцы, а иногда и годы. Но чиновникам от образования и науки такие резоны – “до лампочки”, как интеллигентно говорили в советские времена. Трагедия в том, что никого из высокопоставленных деятелей не интересует реальное положение дел. “Главное – чтобы костюмчик сидел!”, или чтобы сходились цифры на бумажке, завизированной Путиным.
В результате, на свет стало появляться неслабое число публикаций исключительно “для галочки”, чтобы бумажная отчётность по указаниям Светлейшего была “в ажуре”. Так, один полноценный научный результат стали дробить на более мелкие и оформлять в виде нескольких “статей”. Вернулось забытое много лет назад словосочетание “план по валу”. Началось интенсивное привлечение зарубежных авторов с нужной аффилиацией в качестве авторов публикаций6)Когда, например, хорошо цитируемого учёного буржуя принимают в вуз на долю ставки. При этом довольно смешно, когда один и тот же научный персонаж из-за “бугра” со своими статьями являлся “сотрудником” нескольких вузов одновременно., то есть началась банальная “покупка” статей для повышения публикационных показателей вуза. Причём интересно, что “плодотворное сотрудничество” зарубежного учёного с российским вузом заканчивается практически одновременно с прекращением соответствующих выплат западному варягу. В общем, научное очковтирательство широко шагает по просторам нашей страны уже который год. Так что? Публиковаться или сдохнуть? Или есть ещё варианты?
Далеко ходить не будем. Я знаю людей в одном из НИИ нашего университета, у которых очень мало либо вообще нет статей в Web of Science или Scopus. Но зато они разрабатывают и производят аппаратуру для “Байконура”, “Восточного” и других не менее интересных мест и организаций. Ну, и “кто более матери-истории ценен?”. Они, или какой-нибудь профессор, “шлёпающий” нахрен никому не нужные статьи в WoScopus?
Сноски
| ↑1 | Переводчик данного текста сразу предложил другой вопрос: “Должны ли мы вообще измерять воздействие исследования?”. |
| ↑2 | В исходном переводе на русский язык вместо “акцентирования” было использовано слово “дурь”. |
| ↑3 | Более того, если следовать логике данного товарища, то число научных статей, по хорошему, должно сократиться на порядки. А где тогда будут “столоваться” такие издательские монстры как “Эльзевир”, “Шпрингер” и другие? Имеющие, между прочим, миллиардные обороты. Так они с ними и расстались! Держите карман шире! |
| ↑4 | THE, QS, ARWU. |
| ↑5 | Просто смешного не только по западным, но уже и восточным, меркам. |
| ↑6 | Когда, например, хорошо цитируемого учёного буржуя принимают в вуз на долю ставки. При этом довольно смешно, когда один и тот же научный персонаж из-за “бугра” со своими статьями являлся “сотрудником” нескольких вузов одновременно. |